Фарфор

Фарфор появился впервые в Китае на рубеже 3-4 вв. Судя по всему, и в Китае на первых порах фарфор не был рядовым явлением, так как ему даже посвящают стихи. О фарфоре китайский поэт IX в. Ту говорит: «звонкий как нефрит и превосходящий блеском иней и снег».

Китайцев привела к созданию фарфора любовь к чаю. Автор специального сочинения об этом напитке Ча-Кин (IX в.) распределял употребляющуюся для чаепития фарфоровую посуду по цвету глазури, что, по мнению автора, оказывает значительное влияние на вкус чая.

В 7-10 веке фарфор экспортируется в страны Азии. Откуда и пришли само его название. Китайцы называли своего императора «Фахфур» — отсюда название изделий, дословно «императорское». Поскольку фарфор до 18 века проникал в Европу через Восток, вместе с изделиями арабы передали и это слово.

Первым европейцем, который познакомился с фарфором, стал Марко Поло. Это было в 13 веке.

С самого начала появления фарфоровых изделий, европейцы пытались узнать секрет его изготовлении. Китайский фарфор был очень красив и довольно дорого. Последнее обстоятельство особенно подстегивало европейцев узнать технологию изготовления фарфора.

Более всех успел в этой области французский патер-иезуит Д’Антреколл, который в качестве миссионера прибыл в Китай в конце 17 века. Д’Антреколл опубликовал свои записки, содержащие «секрет» фарфора, но они не имеют никакой технической или производственной ценности, так как никто не знал самого глазного — исходного материала.

В конце 17 в. французу Морену удается получить вещество, похожее на фарфор, но при испытании оказывается, что это совсем не то.

В конце 17 — начале 18 века в Европе начался настоящий фарфоровый бум. Китайский фарфор безумно дорог. Ценность его увеличивается еще и тем обстоятельством, что фарфоровой посуде приписывалось свойство обнаруживать в питье или пище присутствие яда. А в те бурные времена, как вы понимаете, знать такие вещи было немаловажно.

Не надо сбрасывать со счетов и соображения престижа. Больше всех на этом поприще прославился курфюрст саксонский Август II, который буквально неистовствовал в этом, казалось бы, мирном деле. Он просто-напросто разорял страну, скупая изделия из фарфора.

Прусскому королю за серию ваз и блюд в 1717 г. он отдал полк рослых и сильных драгун. Этот факт наводит на размышления: как был дорог фарфор, и как были дешевы люди.

Близкие королю люди видели один выход: возникновение местного производства. Нужен был такой случай. Честь открытия европейского фарфора принадлежит Саксонии и связана с именем Иоганна Фридриха Бетхера (Бетгера).

Иоганн Бетхер родился в 1662 г. В 12 лет — он ученик берлинского аптекаря, вместе с занятием фармацевтикой, молодой человек, в духе времени занимается алхимией. Скоро слава о нем, как об алхимике распространяется слишком широко. Желая избежать неприятностей, Бетхер бежит из Берлина и попадает в руки Августа. Последний заточает Бетхера в замок и заставляет добывать для себя золото. Страшные времена наступают для незадачливого алхимика: каждый день над головой висит ужас разоблачения и соответствующей расплаты. Спасение является в лице физика Чирнгаузена, который дает Бетхеру разумный совет: заняться разгадкой фарфорового секрета. Безусловно, в Бетхере жила исследовательская жилка, и здесь его энтузиазм, помноженный на знания достаточно образованного для своего времени человека, дают результат. Б 1709 г. Бетхер получает фарфоровую белую массу. Это произошло в Дрездене, затем Бетхера переводится в Мейссен, где в 1710 г. и возникает знаменитая Мейссенская мануфактура (здесь Бетхер и скончался).

Мейссенская мануфактура вначале изготовляет фарфор только для удовлетворения прихотей Августа,

Франция получает твердый фарфор только в 1756 году, до этого вынуждена довольствоваться полуфарфором, массой без каолина — главной составной части твердого фарфора.

В Россию, как и многое другое, фарфор пришел с Петром I. До этого нашим соотечественникам, по укладу жизни, фарфор не требовался.

В 1702г. Петр заказал в Китае фарфоровую посуду для новой аптеки в Москве. В 1716 г. выписал из Германии столовый сервиз, сделанный из «каменной массы».

Петр, обладавший несомненным вкусом, являлся большой ценитель фарфора и был заинтересован в раскрытии секрета «фарфоровой массы».

Приглашенные специалисты из Голландии помочь не смогли, одновременно Петр I поручил выведать тайну на Мейссенском заводе, что тоже закончилось ничем, были попытки заимствовать секрет у китайцев. За большие деньги сибиряку Курсину удалось купить у одного китайского фарфорового мастера «секрет». Однако хитрый китаец что-то скрыл от русских — опыты не получились.

Нужно было подходить к решению этой проблемы с другого конца, оставив авантюры.

Изобретение русского фарфора связано с именем русского ученого Дмитрия Ивановича Виноградова, современника Ломоносова.

Дмитрий Иванович Виноградов родился в Суздале. Отец его служил протопопом и ключарем Рождественского собора. Поэтому естественно, что учиться Дмитрий Иванович Виноградов начал в славяно-греко-латинской академии. Это было очень достойное учебное заведение, в котором обучались Ломоносов, Магницкий, Баженов. Академия — высшее богословское учебное заведение, предназначалось для подготовки ученых богословов и служителей церкви. Но кроме богословов России нужны были специалисты. В 1735 г. из Сената последовал Указ о том, чтобы в Академии были отобраны 20 наиболее успевающих студентов и направлены для дальнейшего обучения в Санкт-Петербургскую Академию Наук. Среди отобранных 12 человек были Ломоносов и Виноградов.

В 1536 г. Ломоносов и Виноградов были отправлены для обучения в Германию. Дмитрий Иванович пробыл за границей 8 лет и в 1744 году вернулся в Россию, имея за плечами солидный запас знаний. Назначен он был в Берг-коллегию. Но вскоре был отозван в распоряжение ее величества для выполнения «некоторого дела». Этим важным и секретным делом была организация в России фарфорового производства.

Почти все нужно было начинать с нуля. Единственное, что можно было использовать — знание техники гончарного производства, которое существовало в России с давних пор.

Императрица Елизавета Петровна поручила ближайший надзор за организацией «порцелинного» (фарфорового) дела в России барону Ивану Черкасову. Черкасов взялся за дело с большим старанием. В Швеции был заключен договор с Христофором Конрадом Гунтером, который называл себя мастером и обещал очень скоро наладить производство Фарфора в России.

В России Гунтеру были показаны глины многих месторождений, в конце концов, и гжельские. Гжельские глины знали во времена царя Алексея Михайловича, который в 1663 г. дал указ «во гжельской волости для аптекарских и алхимических сосудов приискать глины, которые годятся к аптекарским сосудам».

Гжельской глиной пользовались при Петре для изготовления огнестойких кирпичей, необходимых для кладки печей.

Когда в 1918 г. приказом Петра были утверждены «Берг и мануфактур коллегии» и специальной регламент, в котором указывалось: «тех людей, который мануфактурные фабрики производить похотят, надлежащими привилегиями снабдить», на этот призыв отозвался купец Афанасий Кириллович Гребенщиков. Вскоре близ Алексеевской улицы в Москве он открыл первую в России фаянсовую Фабрику. На гжельские глины Черкасову, видимо, и указал Гребенщиков. Гунтер обследовал гжельские глины. Вместе с ним в поездке был и Виноградов. Гунтер глинами остался недоволен, пробы не получилось.

С самого начала Дмитрий Иванович, очевидно, понял, что за «мастер» перед ним. К сожалению, слишком долго никто другой не разгадал, что за мошенника за большие деньги держат у себя в лице Гунтера.

Сам Дмитрий Иванович писал: «Сколько таких побродяг находятся в свете, которые из ничего золото хотят делать, другие изо всех камней и земель чистый порцелин составлять обещают».

Наконец, в 1748 г. был издан Указ об отставке Гунтера. Виноградов понимал, что организация фарфорового производства представляет собой сложную техническую задачу, которую можно разрешить лишь «через повторение многочисленных проб и опытов». Иметь только рецепт — этого было мало.

Виноградову предстояло разработать состав фарфоровой массы — найти необходимые компоненты именно из русского сырья.

Он должен был разработать технологические приемы обогащения сырьевых материалов, их измельчения и способы изготовления массы, разработать конструкции печей, найти оптимальный газовый и тепловой режим обжига, найти топливо для печей, разработать состав глазури для черепка, найти состав керамических красок и многое другое. Удовлетворительная масса получена уже в 1747 году, но Виноградов продолжает опыты и, наконец, фарфор получен. «Невская порцелиновая мануфактура» начала свою жизнь. Создана она была в первую очередь для удовлетворения прихотей двора Елизаветы Петровны.

Виноградов скончался в 1758 году в возрасте не более 40 лет. За всю свою жизнь этот талантливый высокообразованный человек не был удостоен какой-нибудь благодарности за свою работу.

Невская мануфактура, переименованная скоро в Императорский фарфоровый завод, должна была наладить производство табакерок, на которые был большой спрос среди русских сановников. Назывались они «пакетовыми» или «пакетошными» и должны были изображать запечатанный конверт с почтовым штемпелем и надписью адресата.

При Павле I был открыт филиал в Гатчине, где производились исключительно художественные живописные вещи. Изображались виды с дворцами, достопримечательности, копии с известных картин. В 1800 г. филиал был упразднен.

Классическим периодом развития европейского фарфора считается 18 век. Материал, секрет которого только раскрыли, ценят, им любуются и художественно обыгрывают. Главное — форма, живописный декор украшал форму и подчеркивал естественную красоту самого материала.

Первым русским частным фарфоровым заводом считается предприятие купца Волкова, но о нем почти ничего не известно, кроме факта самого существования.

Поэтому первым частным заводом в России принято считать завод Франца Гарднера, который 7 марта 1766 года получил разрешение на открытие фабрики, где будет делаться фарфоровая посуда «из российских материалов» в Дмитровском уезде около села Вербилки.

С самого начала завод Гарднера серьезно заявляет о себе. Первые лавки по продаже Фарфора организованы в Москве и Твери.

Характерной чертой гарднеровского фарфора 18 в. является простота, придающая ему особую прелесть.

С другой стороны Гарднер не стесняется подделывать мейссенский фарфор, беззастенчиво копируя его, и даже ставит на своем фарфоре саксонские марки.

Гарднер работает на рынок, поэтому он вырабатывает устойчивые образцы массовой посуды и ее росписи, по которым позднее русскими заводами выпускалась продукция. Примером таких образцов могут служить круглые чайные чашки «трактирки».

На первых порах гарднеровскому фарфору, кроме простаты, демократизма присущи и некоторые недостатки: бедность красок недостаточная белизна, некоторая тяжеловесность. В дальнейшем, когда устранены все дефекты, завод начинает выпускать уникальные вещи. Завод, предназначенный для обеспечения массового потребителя, должен был подчиняться требованиям моды. Поэтому наряду с орденскими сервизами, Гарднер начинает выпускать кукол, пивные кружки, которые являются «патриотическими сувенирами».

После французской революции в фарфоре появляется «стиль империи». Фарфору придают чужие функции, его подделывают под камень, дерево, металл, покрывают сплошной позолотой, искажая или тщательно замаскировывая фактуру фарфоровой массы.

В 1920 г. фабрика Гарднера привлекала к себе шумное внимание всей России, была выпущена фигура монаха со снопом за плечами, а в снопе спрятана девушка. Александр I запретил эту фигурку, но она все-таки появилась на рынках.

Если ранние работы отмечены вкусом, творческим поиском, то ближе к середине века, фабрика все больше и больше покидает свои позиции, доходит до «офицерских сюжетов».

В 1892 г. вдова Гарднера продает фабрику Матвею Сидоровичу Кузнецову и он в конце 19 — начале 20 в. становится самым крупным производителем фарфора в России.

По преданию, богатство династии Кузнецовых пошло от преступного деяния — приезжий купец был приглашен в баньку жителем Гжельских земель кузнецом Яковом Васильевичем и оттуда уже не вышел. На деньги, полученные таким образом, Яков Васильевич основывает первый завод, мечту всех крестьян тех мест. Сын его Терентий Яковлевич в начале 19 века основывает завод в Дулеве.

Постепенно фамилия Кузнецовых становится все более известной.

К концу 18 в. один из Кузнецовых покупает завод в селе Бронницы Новгородской губернии, другой — основывает завод в Риге.

В 1889 г. Матвей Сидорович Кузнецов утверждает «Товарищество фарфорово-фаянсовых заводов М.С. Кузнецовых». Он прибирает к рукам завод в Песочне Калужской губернии, завод Ауербаха в Корчевском уезде Тверской губернии, завод в Рыбинске, основывает фабрики в Харьковской губернии. Наконец, вершиной его объединения становится приобретение гарднеровского завода. Все способы хороши в борьбе с конкурентами. Иногда Матвей Сидорович посылает своих людей на заводы конкурентов, те разваливают все дело, и доведенный до отчаянья хозяин, продает свой завод Кузнецову. Так было с гарднеровским заводом.

Ассортимент завода был богатый, и его не было нужды менять, по-прежнему, выпускались изделия с росписями сцен, портретами дам, античными картинами, имитациями под саксонский, севрский и другие фарфоры. Много изделий изготавливались для церквей — лампады, свечи, люстры, чаши.

В целом фарфоровая продукция была очень высокого качества, были и хорошие вещи в традициях старых гарднеровских мастеров. Эта посуда предназначалась для средних слоев горожан, жителей деревни, а также для трактиров третьего разряда. Выполненные в простых и скромных формах изделия украшались с большим вкусом росписями обыкновенных русских цветов и ягод. Техническое качество кузнецовских изделий было очень высоким.

В «Товариществе Кузнецова» был большой штат специалистов, ведавших сбытом продукции в той или иной области и даже стране.

Один из сыновей должен был находиться в курсе последних технических и художественных новостей Европы, другой — ведал рынками Востока. Кузнецов поставлял фарфор не только всей России, но успешно конкурировал с предприятиями на Востоке и в Европе. Жители Средней Азии, Афганистана и даже Турции уже предпочитали его «восточные» товары прочим, в некоторых областях Восточного Китая начинали находить его товары более «китайскими», чем свои.

Кузнецов держал своих специалистов в Строгановском училище, был часто организатором конкурсов на лучшие изделия, он позволял экспериментировать студентам, безвестным художникам, на своих заводах и мастере на его заводах работали выдающиеся русские художники. И дело тут вовсе не во вкусах владельца, не в широте его натуры, а в том, что это был умный и оборотистый хозяин, который из всего извлекал пользу.

Ходили слухи, что в массу на заводах Кузнецова добавляют мышьяк и от него мастера не живут больше чем до 30 лет. Так ли это или иначе, но белизна и тонкость фарфора Кузнецова несомненна.

После Октябрьской революции заводы были национализированы.

Одновременно с дореволюционными образцами, подчиняясь требованиям моды, вводили в орнамент колосья, снопы, серпы, молоты.

Пасторальные сцены остались, пейзаж переодели в современные костюмы. Сцены были примитивны. Пейзажи производили впечатление бутафории. Живопись цветов отмечалась грубым натурализмом.

Все это носило характер приспособления к советской тематике и не отличалось новыми самостоятельными поисками направления.

Хотя работы, вернее поиски Казимира Матвеевича стоили внимания.

В это же время на бывшем императорском заводе выпускался агитационный фарфор. Эмблемы советской власти, агитационные призывы, современная тематика в скульптуре, все это появилось в прикладном искусстве впервые в фарфоре.

В начале 30-х годов художественная промышленность испытала влияние РАПХа (Российская Ассоциация Пролетарских Художников). РАПХ требовал, чтобы оформление художественных изделий, в том числе фарфоровой посуды, служило целям агитации и пропаганды строительства социализма. Все, что не служило этим целям, отрицалось, если декор был просто отвлеченным, красивым, отвечал только эстетическим запросам, он объявлялся враждебным для пролетариата.

И тут началось. Работница в красной косынке, рабочий с молотком, трактора, станки и др.

Фарфору были приданы несвойственные ему функции участника монументальной пропаганды.

Российский фарфор

У князя Потемкина, были огромные фарфоровые чаши (супницы), в которых на пирах подавали уху сразу на 180 человек.

Кроме фабрики Гарднера фарфор выпускался в России и на других заводах; завод Ауербаха в деревне Кузнецова Корчевского уезда, изделия которого пользовались известностью наряду с гарднеровскими, завод Попова, завод Масленникова в деревне Чернятке Вышневолоцкого уезда.

Этот завод стоит упоминания еще и потому, что при нем существовала маленькая художественно-промышленная школа, в которой лепке и рисованию учеников обучал сам владелец. На заводе исполнялись солидные, заказы.

В заключение экспертизы Всероссийской художественно промышленной выставки 1882 г. в Москве читаем: «Изделия Масленникова свидетельствуют о большой его талантливости и любви к делу». Фабрика братьев Фетисовых в Пермской губернии интересна тем, что она была первая в восточном крае России. На выставке 1829 г. она представила пару фарфоровых чашек с портретами Ермака.

Кокошкинский фарфор

В 30-е годы 18 века за Москвой-рекой директор Императорских театров Федор Федорович Кокошкин основал завод фарфора. Сначала дела пошли хорошо. Далее, цитата из книги некоего его современника Милюкова:

«Ободренный заводчик взял поставку озорных изразцов по старинным рисункам для печей в возобновляемых кремлевских теремах и, кроме того, приготовил к открывшейся тогда в дворянском собрании мануфактурной выставке роскошной фарфоровый туалет с живописными бордюрами и выпуклыми цветами, в которые вставлены были серебряные, нарочно заказанные туалетные принадлежности.

В надежде, что эта изящная вещь будет куплена в дом какого-нибудь миллионера, или даже ко двору, ей назначили баснословно дорогую цену.

Между тем, в городе начали ходить слухи, что на заводы Кокошкина возят по ночам для примеси к глине такой продукт, который до сих пор употреблялся только в иных местах для унавожевания полей, и, хотя изделия нашего заводчика не отличались никаким специфическим запахом, их перестали покупать и самое название «кокошкинская посуда» сделалась бранным словом».